https://interra.fm/media/programms/mp3/chtivo11.mp3

Мало кто знает, что понятие «октанового числа» — чисто советское изобретение. Хотя аналоги данной характеризующей величины есть и за рубежом, методы, которые используются для определения, сильно разнятся по температуре моторного масла и оборотам двигателя. В США и Канаде используется не октановое число, а октановый индекс — такое среднее арифметическое, когда их 91 — й на самом деле соответствует нашему АИ — 95.

Как видите, вопрос различий принципиален. И теория октановых чисел для нашей страны всегда будет отличаться от мировой, что, собственно, мы и хотим показать на примере истории, которая произошла в Тудальске — городе, как выразился краевед Дунаевский, «трёхсот заправок».

Действительно, в данном муниципальном образовании была очень развитая топливная инфраструктура. При заправках строилась вся городская экономика, сюда заезжали отлить, поесть, потрахаться и даже помолиться.

В те времена, когда пол — литра водки стоила три рубля шестьдесят две копейки, заправок в городе было мало, и все они назывались одинаково — «Тудальскнефтепродукт». Лишь с началом девяностых появилось большое количество красно — белых будок — грибов, гордо именующих себя «сетью автозаправочных станций «Спрайт», и масса бензоразливочных заведений с дурацкими названиями вроде «Марта», «Эдейльвейс» и даже «Оптималист».

С мухоморным «Спрайтом» разобрались быстро: шлепнули трех или четырех руководителей «сети», и, после ряда перепродаж, заправки оказались в собственности концерна «Лукойл». Государев «Тудальскнефтепродукт» также недолго оставался таковым: одному президентскому другу удалось акционировать структуру, и трудно произносимый логотип заменил строгий бело — синий дизайн «Сибнефти».

Однако больше половины топливного рынка по — прежнему принадлежало разношёрстным «Мартам» и «Эдельвейсам». Несмотря на дикую конкуренцию, нити владения полутора сотнями топливо — заправочных комплексов сходились к трём известным в Тудальске личностям. Первым был некто Игорь Станиславович, он же Немец. Кто именно наградил его таким погонялом, неизвестно. Но в Немце не было ничего арийского, наоборот — очень похож на отпрыска богатой еврейской семьи, владеющей контрольным пакетом Гарвардского университета. Второго персонажа звали исключительно по фамилии — Мазепин. Этот молодой человек казался совершенно бесцветным, но, по слухам, за ним стояли самые суровые бандиты Тудальска. Третьим предпринимателем был довольно пожилой мужчина с подагрическим выражением на потёртой физиономии. Звали его Михаил Иванович, и свой стартовый капитал он буквально вынес из обанкроченного жилищного треста.

Экспансия москвичей больше всего беспокоила Немца. Он первым попробовал воевать с наглой «Сибнефтью» и ползучими «лукойловцами». В качестве методов борьбы были последовательно попробованы демпинг, административный пресс и бандитские налёты на АЗС. Поражение оказалось ужасающим: на демпинг федералам было наплевать, на местный бюрократический пресс — тоже, поскольку один — единственный звонок «сверху» нивелировал усилия Немца до нуля. Что касается налётов, их можно было продолжать до бесконечной бессмысленности — богатые москвичи только тупо увеличивали аварийно—восстановительный фонд. Поскольку Немец был не дурак, то быстро понял: в лоб такие структуры не возьмёшь, нужно хитрить и договариваться.

Поразмыслив, он пригласил Мазепина с Михаилом Ивановичем на дружескую конференцию в подшефном кабаке. Местные конкуренты как могли уворачивались от встречи, но Игорь Станиславович был чудо как обаятелен и ужас как настойчив. План его был таков: вместо того чтобы воевать между собой и москвичами, предлагалось собрать заправки под одним местным брэндом, без объединения собственности, но с общей ценовой политикой и рекламным бюджетом.

Во главе холдинга должна была встать управляющая компания, которую Немец предлагал назвать круто и недвусмысленно — «Нефтемощь». Всесторонне взвесив предложение, Мазепин с Михаилом Ивановичем сочли его достойным. Разумеется, слияние было отмечено обильным возлиянием в сауне при участии приглашённых гетер.

Поддав, Немец произнес спич:
— Пацаны! Все вы знаете, что такое детонация. Не в смысле — пластита, а в смысле, когда пальцы в движке стучат от хренового бензина. А показатель хреновости — это и есть октановое число. Научно говоря, показатель детонационной стойкости топлива к самопроизвольному воспламенению. Обычно этот показатель повышают на больших нефтеперерабатывающих заводах, используя огромные перегонные колонны. Этот сложный, эволюционный процесс, на мой взгляд, слишком устарел. Я долго думал, и теперь знаю способ, как сразу прыгнуть в дамки. Так выпьем же за наш нерушимый девяносто восьмой!

Протрезвев, компаньоны принялись за работу. Но если быть точным, за работу принялся Немец, а Мазепин с Михаилом Ивановичем только предоставили свои АЗС. Первым делом Игорь Станиславович выписал из столицы какого — то крутого специалиста по нейро — лингвистическому брэндированию. Поскольку гонорар был весьма впечатляющим, спец прибыл первым же авиарейсом, тут же потребовал себе казённого кокса и самый лучший гостиничный номер. Получив желаемое, он клопом засел в гостинице — ваять концептуальные цепочки.

Далее был решён вопрос с поставками нефтепродуктов. Немец напряг кое — какие связи, и через своих еврейско — арийских родственников нашёл поставщика. Этого небритого джигита звали в честь сталинских папирос — Казбеком. Выходец из тейпа «беной», в первую чеченскую он был матёрым полевым командиром, во вторую — переметнулся на сторону Кадырова, за что был обласкан должностью в министерстве промышленности и энергетики. Но взяток предприимчивому чеченцу было мало, и он построил в соседней Ингушетии небольшой нефтеперерабатывающий завод, где производил палёный бензин. Как выяснилось позже, технология производства оказалась довольно простой: хитрый Казбек добавлял в низкооктановое топливо особым образом приготовленную смесь тетраэтилсвинца с ферроценом. И на выходе получался уже высокооктановый результат. Абсолютно нелегально, но зато дёшево. Поскольку для Немца решающим фактором являлась цена топлива, а для Казбека — широкий ( и надёжный) канал сбыта, то стороны ударили по рукам, и в Тудальск отправились бензовозы с ингушскими номерами.

Тем временем из гостиницы вылез нейролингвистический тип, до бровей заряженный кокаином и рекламными концепциями. Когда Немец ознакомился с идеями высокооплачиваемого специалиста, впал в дикий восторг. Концепция брэнда как будто подчиняла себе весь город, сделав «Нефтемощь» не придатком, а сердцем Тудальска. Особенно впечатляло ловко обыгранное слово «Нефтемощь» — с тремя большими буквами «Щ» в названии. А в сочетании с ромбическим элементом логотип приобрел спецэффект пасти разъярённого удава.

Сразу после смены вывесок на «Мартах» и «Эдельвейсах» в город прибыли бензовозы. Немец резко сбросил цены на топливо — в городе наступил ажиотаж. Чеченский бензин разбирался как горячие пирожки в блокадный год. С этого момента бензовозы пошли в Тудальск непрерывным потоком, поскольку у Казбека было только одно условие: оплата вовремя и наличными.

Бизнес «Нефтемощи» шёл в гору настолько, насколько с этой же горы катились федеральные производители. На тудальские заправки теперь приезжали даже из соседних областей. С барышей Немец купил себе два небольших американских вертолёта и подумывал о третьем. Остальные же компаньоны теперь даже не пытались выбраться из праздничного запоя.

Обеспокоенные падением оборота до нуля, «Сибнефть» и «Лукойл» направили в город объединённую инспекцию. Быстро выяснив, в чём дело, инспектора попытались записаться к Немцу на приём. Но тот выслал свою секретаршу сообщить, что у босса неприёмный день и чтобы они приходили через месяц, а то и два. Немного побегав вокруг, москвичи плюнули и отступили, твёрдо пообещав вернуться с подкреплением.

Именно в этот момент на сцене появился некто Степан Грибоедов — личность сама по себе незначительная, то ли водовоз, то ли ассенизатор. Но в отличие от своих выгребных коллег Степан предпочитал коротать вечера не с бутылкой, а в гараже, под своей старенькой «десяткой».

И однажды, заправив машину на одной из станций «Нефтемощи», водовоз почувствовал что — то не то. Автомобиль чихал, кашлял и отказывался ехать. Экспресс — диагностика выявила выход из строя инжектора. Грибоедов скрипнул зубами и оплатил новый инжектор. Но спустя всего пару дней автомобиль вновь сломался. Было совершенно очевидно, что жадные чеченцы резко увеличили концентрацию тетраэтилсвинца.

Поскольку все тудальские автолюбители были в курсе, кто на самом деле правит «Нефтемощью», Степан не стал тратить нервы на беседы с операторами АЗС, а отправился прямиком к Немцу. Удивительно, но ему удалось преодолеть заградотряд секретарш — босс его принял. То ли день был особенно удачный, то ли настроение хорошее, но Игорь Станиславович даже угостил бедолагу кофе и вкратце поведал свою «теорию октанового числа».

Водовоз ( или ассенизатор? ) Грибоедов был человеком довольно начитанным и разносторонним. И сразу заметил, что путь, который проходит нефть в ректификационной колонне, чтобы стать высокооктановым бензином, естественный. А чеченские химические эксперименты — извращение. В доказательство Степан привёл историю римского императора Диоклетиана, как тот двадцать лет был любимым руководителем, затем вдруг сам отказался от власти и остаток жизни провел в роскошном дворце, где выращивал капусту.

— Ну и что? — небрежно усмехнулся Немец. — У меня, между прочим, по капусте вообще рекордный урожай!
И продемонстрировал сейф, битком набитый наличностью, преимущественно — в евро.
— Ваша капуста — жалкий клон настоящего овоща, — тихо сказал ассенизатор. — Хочу заметить, что Диоклетиан начал службу простым начальником охраны простого римского императора. И так успешно вёл службу, что по смерти своего шефа единогласно был провозглашён императором. Правил двадцать лет, провел ряд реформ, упрочил границы империи, основательно разобрался с религиозными сепаратистами. И только потом перешёл на выращивание весьма качественной капусты. А всякие скороспелые агрономы все двадцать лет строчили малявы из тогдашних Краснокаменсков...

После этих слов Немец сразу изменился в лице и нажал какую — то кнопку, искусно вмонтированную в стол.

— Вот что, умник, — грозно сказал он. — Иди — ка ты отсюда... А то несёшь хрен пойми что — римские императоры, капуста... Двадцать первый век на дворе, дядя! Октановые числа рулят!

Грибоедов хотел что — то возразить, но за спиной у него выросли силуэты охранников. Без лишних слов они схватили дерзкого ассенизатора под руки и безжалостно выбросили на улицу. Отряхнувшись и пересчитав целые рёбра, Стёпан направился в здание напротив, в прокуратуру. Встретили его ласково. Даже слишком. Но когда водовоз уже заканчивал составление заявления, он заметил один, но тревожный факт — от прокурора пахло капустой. И что характерно — в евро. Заглянув в слащавые прокурорские глаза, Грибоедов понял, что толку от его жалобы не будет. Степан решил не сдаваться и придать выражению «стук пальцев» вполне реальный смысл. Конкретнее — слил с бензобака некоторое количество бензина, запечатал в толстый стеклянный сосуд и отправил в Москву, на экспертизу. А пока решил себя лишний раз не расстраивать и поставил «десятку» на прикол.

Прошло три недели. И однажды на тудальском аэродроме приземлился транспортный самолёт с правительственными атрибутами. Из раскрывшегося чрева выскочили три десятка крепких мужчин в темных костюмах и проследовали в офис «Нефтемощи». Что там происходило внутри, в точности неизвестно, но Немец вышел оттуда уже в наручниках. Его препроводили к самолёту, а потом навестили ещё ряд самых разных организаций: от пожарников до прокуратуры. И отовсюду, где они были, выводили взволнованных людей в стальных браслетах.

В завершение операции опечатали все сто пятьдесят АЗС и арестовали несколько бензовозов прямо на сливе топлива. К вечеру самолёт поднялся в воздух, тяжело развернулся над аэродромом и взял курс на Москву...

Вскоре вся страна узнала, что есть такой город — Тудальск, где преступный авторитет по кличке Немец в сообществе с неустановленным чеченским полевым командиром создал нелегальную сеть по сбыту контрафактного бензина. В телерепортажах несколько раз мелькнули растерянное лицо Игоря Станиславовича, пресловутые бензовозы с ингушскими номерами и логотип с тремя большими буквами «Щ» в названии. И на всех телеканалах журналисты почему — то ошиблись, назвав поверженную структуру «НефтеНЕмощью». Больше всех событию радовались сами тудальцы. Их разбирала гордость за свою маленькую родину, что её показали по телевидению, и вообще говорят...

Уже в следственном изоляторе Немцу рассказали, кто его сдал. Он орал и клялся на параше, что когда выйдет, лично пристрелит подлеца водовоза. Но сокамерники лишь скалились втихомолку, они — то прекрасно понимали, что сидеть Немцу придется долго...

Наша история будет не полной, если мы умолчим о том, что рассказывают злые языки. А они утверждают, что впоследствии видели Грибоедова в московском офисе «Лукойл», что на Сретенском бульваре. И якобы сам Вагит Алекперов вручал там Степану награду, очень похожую на государственную.

На вопрос, правда это или ложь, сам ассенизатор ( или водовоз? ) только улыбался и уверял, что использование топлива с октановым числом выше рекомендованного не имеет практического смысла. И особенно — на моделях без датчика детонации и автоматического корректора зажигания. А ещё говорил, что теорию октановых чисел в нашей стране никто ещё не отменял — просто Немец её не так понял.