https://interra.fm/media/programms/mp3/chtivo07.mp3

Каждый день я прихожу в свой собственный магазин. Отключаю сигнализацию, поднимаю ставни и внимательно оглядываю товар на витринах. Всего ночь тут не был, но мне кажется, я уже соскучился. Я думаю, что эти ряды аккуратно выложенного оружия тоже по мне скучают. А ещё они скучают по покупателям. Они всегда шумные, несмотря на неспокойное время и мировой экономический кризис. Я же ценю своих клиентов. Хотя бы уже потому, что моему магазину скоро стукнет два десятка лет, и я без громких слов могу сказать, что это действительно дело моей жизни, я был рожден для этого — торговать оружием.

А началось это давно. Как раз, когда помирал Советский Союз. Неспокойно было на улицах. Денег хотелось всем, а где они бродили — неизвестно. До «ваучерно — приватизационной» эпопеи было ещё далеко, и слово «рынок» имело однозначное значение «вещевой», наполнение которого осуществлялось исключительно «челноками» под присмотром мордатых пацанов в чёрных куртках из натуральной свиной кожи.

Помню, один первоклассный боксер регулярно ездил в Нижний Тагил, как он говорил, «отрабатываться». Подходил там к кому — нибудь вечерком и после классического «закурить есть? » отправлял человека в нокаут. А затем преспокойно чистил «пассажира» на предмет денежных средств и ювелирных украшений. Представляете?

Разумеется, обывателям жилось неспокойно. Хотелось как — то обезопасить себя, но как? Именно тогда на «чёрном» рынке появились газовые баллончики для самозащиты. Руководствуясь здоровым любопытством, я купил себе один такой.

— Газ нервно — паралитический, — важно хмурился сокурсник Толик, пересчитывая деньги. — Дунешь кому — нибудь в харю — сразу с копыт.
— Проверял что ли?
— Конечно, проверял! — не моргнув глазом, соврал он.

Я не спрашивал, где он берёт эти баллончики, поскольку заранее знал: не скажет. Это сейчас понятно, что газ там никакой не «паралитический», а самый обыкновенный слезоточивый. Но тогда сразу как — то верилось, что под ядовито — зеленой крышечкой таится то самое смертельное вещество...

Впрочем, баллончик в кармане таскал я недолго. И поскольку хвастался «оружием» направо и налево, один знакомый захотел приобрести его. Чисто импульсивно я навернул сверху порядка ста процентов прибыли, как говорили в то время, «сделал навар».

Вскоре Валера сам нашёл меня и поинтересовался, смогу ли достать десять таких баллончиков. В этот же день вопрос я переадресовал сокурснику. Тот думал недолго. И притащил нужное количество «газа». С этого момента «бизнес» встал на некоторые рельсы: Валера делал заказ, Толик добывал требуемое, а я выполнял роль курьера с весьма неплохой ( для студента) зарплатой...

Три месяца всё шло как по маслу. Размер партий никогда не превышал двадцати штук, и я обзавелся некоторым оборотным капиталом, чтобы «газ» был всегда под рукой. Но затем денежный ручеёк заметно поутих: рынку теперь требовалось другое оружие, более надёжное и эффективное. Граждане дозрели до газовых пистолетов.

Такого в ассортименте Толика не водилось. Но мысль о том, что нужно остановиться и бросить торговлю, мне даже не приходила в голову. Спрос на предметы самозащиты в то время был особенно велик, а ответственности за владение ими — практически никакой. Газовое оружие даже не регистрировали. Попадись на улице с баллоном или пистолетом, менты чаще всего отпускали с миром.

Я стал искать другой канал поставок. Знающие люди порекомендовали съездить в Ижевск. Там, мол, делают оружие, и как следствие — полным — полно разного рода жуликов. Про этот город я знал всего лишь четыре факта: там живут удмурты, там делают грузовые автомобили «чебурашки», там изготавливают кассетные магнитофоны «ИЖ» и там находится крупный оружейный завод.

Уже на следующий день я садился в плацкартный вагон. Продремав ночь на жёстком диване, утром высадился в Ижевске. В поиске нужных контактов отправился на вещевой рынок, справедливо полагая, что именно там следует искать подходящих мне жуликов. Барахолка была самой обычной — как в любом другом городе. Маленьким местным колоритом оказались два «специализированных» прилавка: с магнитофонами «ИЖ» и с пневматическими винтовками. Естественно, я подошёл к «оружейникам».

— Парни, а есть что — нибудь посерьёзнее?
— А чего тебе ещё нужно? — спросил один, сплюнув под ноги семечную шелуху. — Гранатомёт что ли?
— Это чересчур серьёзно.
— Тогда купи рогатку. «Огнестрелом» не торгуем, извини.
Сконфуженный, я отошёл в сторону, закурил. Ко мне тотчас подвалил «магнитофонщик».
— Слышь, парень! Ты откуда будешь — то?
— С Урала.
— Купи мафоны! Смотри, какие клёвые двухкассетники! Засадишь у себя в городе за две цены!

Я прикинул. «Мафоны», действительно, выглядели привлекательно — полторы цены на них точно можно было «наварить». По крайней мере, я бы оправдал транспортные расходы.

— Давай четыре...
Торгаш принялся упаковывать «ижаки». А уже при расчёте вдруг оглянулся по сторонам и сунул мне клочок бумажки:
— Позвонишь по этому телефону... Скажешь, что от Вадика с рынка... У него любые стволы есть...

Я поблагодарил за любезно предоставленную информацию и укатил с магнитофонами к себе на родину. Технику пристроил на реализацию в один из комиссионных магазинов и принялся вызванивать контакт с «любыми стволами». Вызванивался он из рук вон плохо. Я набирал окаянный номер в течение недели. Даже хотел было плюнуть, но однажды на том конце линии раздался щёлчок.

— Кто? — сухо спросил мужской голос.
— Я от Вадика с рынка...
— И что?
— Он сказал, вы можете кое — что достать... Для самообороны.
— Могу.
— А газовый?
— Любой.
— Мы можем встретиться?
— Да.
Мы договорились встретиться через три дня, ровно в полдень, на Ижевском вокзале. Место встречи — переход над железнодорожными путями.
— Как я вас узнаю? — беспокоился я.
— Не парься, — последовал уверенный ответ. — Я сам к тебе подойду.

В назначенный день я сошёл на перрон города Ижевска. Была чудная осень, тёплая и сухая. Дул лёгкий ветерок, а деревья сыпали под ноги жёлтые листья — в точности как на открытке. Несколько часов я наслаждался этой сказочной красотой. Ел обжигающие, сочащиеся маслом чебуреки, запивал ледяным «жигулёвским» и вдыхал пропитанный креозотом воздух. А ровно в двенадцать часов поднялся на переход.

Там было пусто. Вообще ни одного человека. Я пожал плечами, закурил и облокотился на металлический поручень. Вроде и поглядывал по сторонам, но незнакомец появился неожиданно. Как будто из ниоткуда. Раз — и хлопает меня по плечу. Я обернулся. Обычный «серенький» человек в кепке и плаще. Как говорят менты, «без особых примет».

— Ты звонил?
— Угу.
— Что требуется конкретно?
— Газовые пистолеты.
— Зачем тебе эти пукалки? Возьми нормальный ствол.
— А есть?

Мужчина быстро оглянулся по сторонам, распахнул плащ и вытащил из — за пояса пистолет. Совсем новенький, по крайней мере, мне так показалось по его воронёному блеску.

— Можно посмотреть?
Я взял оружие в руки, оттянул затворную раму. И сразу захотел им обладать, настолько «ствол» выглядел увесистым и надёжным. Вероятно, сработал инстинкт, присущий каждому мужчине, — инстинкт охотника.

— Сколько? — вдруг охрипшим голосом спросил я.

Незнакомец назвал цифру. Я прикинул: у меня в обрез хватало на один пистолет. Этот товар показался мне идеальным, не какая — нибудь там газовая «пукалка». Спрос на такую «продукцию» должен быть однозначным, можно даже сказать — гарантированным.

— Беру! — твёрдо решил я. — А патроны?
— Вот «маслята», — он протянул мне квадратную картонную коробочку.

Я отдал ему деньги, и парень исчез так же быстро, как и появился. Даже можно было подумать, что рядом со мной стояло привидение. Но приятная тяжесть объективно доказывала обратное. С этого момента мою беспечность как ветром сдуло. Я понимал, что за поясом у меня не просто смертоносный кусок железа, но и вполне реальный тюремный срок. А потому оставшееся время коротал под прикрытием пыльных привокзальных кустов.

Когда сел в поезд, немного успокоился. Меня так и тянуло как следует рассмотреть своё приобретение. Всю дорогу я постоянно бегал в пустой тамбур, где бесконечно курил и наслаждался воронёной красотой оружия. Даже всерьёз подумывал оставить себе, но потом со вздохом решил, что такая игрушка мне не по карману...

По прибытии сразу отзвонился Валере.
— Есть товар, — сообщил я. — Да такой, что просто закачаешься!
— Ядерная бомба что ли?
— Лучше!
— Приноси, — хмыкнул он. — Посмотрим.

Когда пришёл к нему домой, Валера даже спровадил жену на кухню, чтобы я продемонстрировал приобретение. Однако к пистолету он отнесся более чем прохладно. Осторожно, даже брезгливо, взял ствол двумя пальцами, осмотрел со всех сторон и тоскливо вздохнул:

— Кто это купит? Это же сразу на себя срок вешать! И заметь: за свои собственные деньги. Надо было брать обычные, газовые...
Я только отмахнулся: Валера был известный любитель понудеть.
— Так у тебя есть покупатель — или что?
— Ладно... — кисло сказал он. — Позвоню одним парням, они вроде интересовались. Но учти: рулиться с ними сам будешь, я только сведу. Понял?
— Понял, понял...

Он отошёл к телефону, набрал чей — то номер, негромко сказал что — то. Потом вернулся ко мне, и вид у него был весьма задумчивый, даже несколько отстранённый. Такой бывает у людей, которые всю жизнь повторяют одну и ту же молитву, но смысл осознают только спустя годы.

— Старый карьер за железобетонным заводом знаешь?
Я кивнул.
— В шесть часов там тебя будут ждать, — он сделал довольно большую паузу. — Покупателя зовут Александр Дмитриевич.
Еще одна пауза, и неожиданное напутствие:
— Удачи!

До карьера я минут сорок добирался пешком. Взмок, устал и присел покурить на камне возле самого обрыва. Через некоторое время послышался шорох автомобильных шин: новенький серебристый «Мерседес». Как только машина остановилась и покупатели вышли наружу, я понял: влип. Представьте себе типичного худого «эсэсовца» с оловянными глазами, который вдруг переоделся в штатское, — это и будет точный портрет Александра Дмитриевича. Чуть позади него держался качок с повадками телохранителя.

«Эсэсовец» подошёл вплотную и немного посверлил взглядом. Вблизи его зрачки были ещё страшнее — безжизненные, как у трупа. Потом он протянул руку. Он не сказал ни слова, но я прекрасно его понял и вложил ствол в протянутую ладонь. Он так лихо прокрутил пистолет, что я сразу проникся уважением: профессионал! Но вдруг на его замороженном лице мелькнула гримаса удивления — он быстро дёрнул затвор и уставился на меня.

— Ты чё принёс? — негромко спросил он.
Качок подтянулся ближе.
— Пистолет, — так же тихо ответил я и понял, что влип окончательно.
Александр Дмитриевич мгновенно разобрал механизм и сунул детали мне под нос.
— Ничего странного не замечаешь?

Я опустил взгляд и понял, в чем дело: мой пистолет не являлся оружием. Это был искусно выполненный муляж. И причинить вред он мог единственным способом — прищемить палец пружиной.
— Я не знал! — растерянно вскрикнул я. — Честно!

И вытащил коробочку с патронами. «Эсэсовец» скрипнул зубами. Красиво, с разворотом античного дискобола забросил мой «пистолет» далеко в карьер. Затем выхватил у меня патроны, передал своему «телохранителю», и они вместе направились машине.

Уже из окна «Мерседеса» Александр Дмитриевич внушительно сказал:
— Слышь, парень... Не суйся ты в это дело. Иди лучше игрушками торгуй...
И укатил, только пыль взметнулась из — под колёс...

Совет я учёл. И когда окончил институт, то занял у Валеры некоторую сумму, снял угол и открыл свой оружейный магазин. Дело разрослось, и спустя несколько лет я смог перевезти товар уже в своё собственное, просторное и светлое помещение.

Теперь у меня есть свои продавцы, но магазин закрываю и открываю только я сам, лично. Отключаю сигнализацию, поднимаю рольставни и с нежностью заботливого отца оглядываю выставленный товар. А потом завариваю большую кружку кофе и начинаю ждать покупателей.

Что скрывать, я их обожаю. Особенно когда мальчишки визжат от восторга, рассматривая мой арсенал: копию американского М — 16, «Калашникова», последнюю модель космического бластера или гранатомёта, пуляющего пластмассовыми шариками. Я готов часами показывать им все модели игрушечных луков, арбалетов и старинных мечей.

Когда наступает конец рабочего дня, я чувствую глубочайшее удовлетворение от своей работы — продавца игрушечного оружия. Я закрываю магазин, иду домой, чтобы на следующее утро вернуться сюда, к этим витринам с пластмассовым арсеналом, к маленьким покупателям со счастливыми глазами...

С годами я понял и ещё кое — что: именно ради этих глаз стоит жить.