https://interra.fm/media/programms/mp3/chtivo19.mp3

Думаю, у каждого предпринимателя есть клиент, которого он заочно уважает, даже втайне побаивается. В моём списке тоже имелся такой: худой белобрысый мужчина со смешной фамилией Кузик. Но я его называл уважительно: Дмитрий Александрович. Если не знать подноготную, можно было подумать, что он крутой юрист: на серебристом «Мерседесе», с портфелем, битком набитым документами. Ходили слухи, что на самом деле он никакой не юрист, а самый настоящий убийца, специалист по «мокрому делу».

В то время у меня была небольшая фирма по оказанию оперативных полиграфических услуг. Так, ничего серьёзного: съёмный угол в торговом центре, где я расположил два мощных лазерных копировальных аппарата, компьютер с цветным принтером и оборудование для изготовления печатей и штампов. Золотых гор проект принести не мог, зато денежный ручеёк стабильно не пересыхал: народ постоянно что — то заказывал.

Весь бизнес вели три человека: я, мой помощник Игорь и девушка, которая принимала заказы и делала что — нибудь простенькое. Производственный цикл знал только я, соответственно и напрягаться приходилось больше всех, выполняя одновременно функции директора, бухгалтера и специалиста по компьютерной графике.

Кузик приезжал довольно часто, копировал какие — то бумаги. Видимо, он жил где — то неподалёку, поскольку копии ему было удобно делать именно в моём заведении. Любезно поблагодарив, он оставлял деньги и быстро исчезал.

Убедившись, что «юрист» сел в автомобиль, Игорь взволнованно шептал:
— А однажды он убил сразу двух... Выстрелил по ним сразу с обоих рук, с двух пистолетов одновременно!
— Хватит болтать! — оборвал я его. — А ну быстро работать! Я не собираюсь торчать до ночи! И хватит молоть всякую ерунду! Кузик для нас самый обычный клиент. Бизнесмен!
Игорь нахмурился, наклонился к ламинатору.
— Ну — ну... — пробормотал он. — «Бизнесмен»... Как бы только не замочил нас этот «бизнесмен»... От таких нужно держаться подальше...

Я лишь усмехнулся. Честно говоря, не очень — то верил во все эти истории. И уж тем более не мог представлять значимого интереса для Дмитрия Александровича. Это принципиально разный планетарный масштаб: кто такой Кузик и кто такой я? Финансовый хищник и букашка в поисках хлебных крох. Моя подержанная «девяносто девятая» и пресловутый новенький «Мерседес»... Но кое в чём Игорь всё — таки оказался прав.

В тот день «юрист» приехал перед самым закрытием, когда я уже отпустил своих помощников. Вежливо поздоровался, узнал моё имя, улыбнулся:
— Мы можем поговорить наедине?

Я отвел его в закуток, где мы обычно чаёвничали нашим крохотным коллективом. И теперь здесь стоял недопитый чай и лежала недоеденная плюшка.
Мы сели, и Кузик немедленно перешёл на «ты».

— Понимаешь, нужно одному человечку новые документы сделать.
Я поначалу даже не понял, что он имеет в виду.
— В смысле, «новые»? Он их потерял что ли?
Кузик терпеливо улыбнулся:
— Не потерял. Он умер.
— Как умер, убили?

— Нет, не убили, — лукаво улыбнулся он. — Сам умер. Сердечная недостаточность, кажется. Быстро жил, быстро умер, быстро похоронили. Всё быстро. Жизнь такая: сопли жевать некогда. Тем более что у него за кордоном теперь бизнес.

Я начал догадываться, в чём дело:
— То есть у вашего человечка теперь начнётся другая жизнь?
— Уже началась, кореш! Уже началась!
— Но я — то чем могу помочь? Мои возможности несколько ограничены... э — эээ... в техническом плане.
Кузик опять улыбнулся эсэсовской улыбочкой:
— Я знаю твои возможности... И на самом деле задача максимально упрощена.

Он выложил на стол две бордовые книжечки.
— Это бланки паспортов, настоящие, в единственном экземпляре, так что если запорешь... — он многообещающе блеснул зрачками. — Будут проблемы. Причём у нас обоих. Как понимаешь, мне это совсем не нужно. Поэтому работай как сапёр, без смертельной ошибки...

— Что делать — то?
Он протянул несколько листков бумаги. Это были данные на человека с абстрактной фамилией Иванов. Кроме того, имелись ксерокопии круглых печатей и штампов, которыми должен изобиловать любой такой документ, даже образцы заполнения. В отдельном конвертике лежали стандартные фотографии лысого пятидесятилетнего мужчины с близко поставленными, чуть выпученными карими глазами. Поймав его взгляд, я поёжился: не хотел бы я его подрезать на каком — нибудь перекрёстке.

В дополнение Кузик вручил и вовсе странные предметы: бутылочку с чёрной жидкостью и старинную перьевую ручку. Очевидно, он решил полностью довериться мне, поскольку без стеснения выложил подноготную.

— Короче, нужно успеть завтра к утру. Сделаешь все печати, шлёпнешь где надо. Ну и документы нужно заполнить. Чернилами, как оно и полагается. Завтра мне этого человечка на самолёт сажать до Краснодара. А оттуда, сам понимаешь, ещё дальше...

Он озабоченно взглянул на наручные часы.
— Утром, значит, приеду. В десять, нормально? Договорились?
Я отодвинул от себя документы:
— Знаете, мы как — то ещё ни о чём не договаривались... Дело — то, мягко говоря, криминальное...
Кузик спохватился:
— Ах да!
Сунул руку в карман, достал скрученную пачку банкнот.
— Держи!

На тот момент я редко когда видел такое количество денег одновременно. Я не знал, сколько там купюр, но понимал, что они крупного номинала, и их очень много. А если расценивать эту пачку как гонорар, то воистину он был королевским.

— Ещё вопросы?
— Скажите, Дмитрий Александрович... — спросил я. — А почему я? Ведь вам раньше наверняка кто — то такие документы готовил. И он наверняка более опытный специалист, чем я... Верно?

— Молодец, — усмехнулся он. — Догадливый! Действительно, раньше я такие бумаги прямо в колонии выправлял. Был там один спец с двадцатилетним сроком отсидки. Эх, какой мастер! Печати просто при помощи вареного яйца перекатывал. Любую подпись на глаз с первой попытки воспроизводил. Со всей страны к нему авторитетные люди на поклон ездили... Да и я, что скрывать, пятерых его руками «похоронил».

Он провел ладонью перед лицом: мне показалось, что смахнул слезу.
— А что же случилось с этим волшебником? Убили?
— Что ты! — Кузик даже замахал руками. — Кто такого убьет? За ним реально смотрели как за бриллиантом! Туберкулез его скосил... Вроде и лечился, один хрен не помогло.

Когда он уехал, я заварил чаю покрепче и спокойно пересчитал деньги. Сумма оказалась даже больше, чем я предполагал. Но чтобы она оказалась действительно моей, нужно было как следует потрудиться. Я предупредил охрану торгового центра, что буду работать всю ночь. Открыл окно, чтобы можно было курить прямо на месте, и приступил к делу.

Сначала просканировал образцы печатей и штампов. На компьютере вычистил всё лишнее. Распечатал негатив, ультрафиолетом засветил специальный пластический раствор. Когда раствор затвердел в плоскую пластинку, промыл её и вырезал готовые печати: буквы оказались зеркально выгравированы в пластмассе. Сделал несколько пробных оттисков: идеально.

Затаив дыхание, приступил к вклеиванию фотографий. Руки чуть — чуть дрожали, как у того самого сапёра, которому нельзя ошибаться. Действуя максимально сосредоточенно, сделал оттиски печатей и штампов на документы. И еще минут двадцать разглядывал результат через лупу. Идеально.

Взглянул на часы — три ночи: незаметно пролетела половина отпущенного времени. Оставался важный этап работы: заполнение документов. Я долго тренировался в искусстве каллиграфии, и к рассвету загранпаспорт выглядел не хуже, чем выданный в каком — нибудь ОВИРе.

Кузик приехал ровно в десять.
— Ну как?
— Всё готово, — я протянул ему конверт с паспортами.
«Юрист» придирчиво рассмотрел документы.
— Слушай, потрясающе! Всю ночь работал?
Я кивнул. Он убрал конверт в карман, похвалил:
— Молодец!
Пожал мне руку и уехал. А я отправился отсыпаться...

Прошла пара месяцев. Кузик появлялся всё реже и реже. И наконец вовсе куда — то пропал. Мой гонорар всё еще оставался нерастраченным. Для жизни вполне хватало того, что я зарабатывал на своих обычных клиентах. Когда из соседнего офиса владельцы турфирмы предложили горящий тур в Грецию, мне показалось это отличным способом избавиться от не слишком праведных денег.

По ту сторону Родины всё было в диковинку: непривычно дружелюбные греки, тёплый климат, лазурное море. В России я много раз пытался представить себе, как оно «за границей». Ни один из моих прогнозов не сбылся. «Закордонье» оказалось гораздо проще и дружественнее.

В меру повалялся на пляже, затем отправился по экскурсиям. В Салониках взгляд зацепился за вывеску фирмы: «Publishing House «Ivanoff». Я почувствовал земляка и собрата по профессии. Внутри прохладой овеяли кондиционеры, было светло и тихо. Я прошёлся вдоль стенда с образцами продукции: книги, журналы, календари, плакаты. Всё яркое, красочное, высочайшего качества.

Столик менеджера утопал в цветах. Из — за них поднялась кареглазая кудрявая девушка, сказала что — то по — гречески. Я пожал плечами, тогда она повторила фразу на английском.

— Я из России. Русский, раша, понимаешь?
— Русский? — услышал я хриплый голос.

Обернулся и увидел мужчину в белоснежном костюме. Красиво загорелый, с подтянутой фигурой. По всему было видно, что он тщательно следит за собой, однако даже ухоженность не могла скрыть приличный возраст.

— Вы тоже оттуда?
— Было дело...
— Скучаете?
— Честно говоря, нет. Я владелец этого издательства. Скучать некогда, недавно купил новую печатную машину, нужно отбивать.
— Понимаю, — кивнул я. — У самого подобная ситуация.
— В самом деле?
— Не вашего уровня, конечно... Так, визитки, штампы, ксерокопии...
— Коллега! — он оживился, потёр ладони. — А хотите что — нибудь выпить?

Я не стал отказываться. Он провёл меня в кабинет, кареглазая принесла водки, горку фруктов, сыр. Выпили. Мужчина отломил ломтик сыра, надкусил яблоко.
— А я вот больше по родному языку скучаю... — вдруг сознался он. — Тут же одни греки или туристы немецкие... По матери их пошлешь, а они только улыбаются, лопочут по — своему... Хенде хох, блин...

Мы просидели до позднего вечера. Он рассказывал про Грецию, я — про Россию. Забавная получилась встреча: вроде и на одном языке говорим, но всё равно с разных планет. А ещё не покидало ощущение, будто я его откуда — то знаю лично.

Уже в гостинице вспомнил, откуда знаю этот колючий взгляд близко поставленных, чуть навыкате глаз: с той самой фотографии в загранпаспорт, которую я вклеивал два месяца назад. По сравнению с двадцатью годами строгого режима — совсем небольшой срок. И если разобраться по существу, паспорт «иностранца» и есть тот самый шедевр, с помощью которого я подарил «Иванову» самую настоящую вторую жизнь. Не варёным яйцом, конечно, делано... Но ведь сейчас и время другое. А спец — он всегда спец. Хоть в тюрьме, хоть в закутке маленькой фирмы по оказанию оперативных полиграфических услуг. Как у меня, например.